Русский европеец

Неожиданные акварели Петербурга

http://antruma.livejournal.com/146575.html#t1707151

Просто интересно

Почему многие люди, которых ты зафренживаешь, даже не заходят посмотреть, кто ты есть, - мне понятно. Люди не хотят расширять круг своих знакомств. У них все есть, что им необходимо.
Почему они же обязательно заходят в журнал, когда ты их отфренживаешь, - совершенно не понятно. Не думаю же они, что человек постит обоснования того, почему он отфрендил совершенно виртуального ему персонажа. :)
Я как-то совершенно иначе устроена: мне интересно, кто меня читает, а тот, кто не читает, ... ну не читает и не читает. :)

Киев

Любимый город моего детства. Да и потом, видела я Будапешт, Ригу, Берлин и Париж, жила в Петербурге, Москве и Нью-Йорке, но прекраснее Киева не осталось в памяти города.
Города, где продавались самые вкусные на свете киевские торты, где фантастическими глазами смотрела со стен Кирилловской церкви Врубелевская Панахранта. Города, перекатывающегося волнами холмов.
Весенний Крещатик. Теплый камень заросших вьющимимся плющом державных зданий. Владимирская горка.
Город-мечта и город-радость. Город, из-за которого я полюбила Булгакова, - с первой же страницы совпавшего видения.

Как многоярусные соты, дымился и шумел и жил Город. Прекрасный в морозе
и тумане на горах, над Днепром. Целыми днями винтами шел  из  бесчисленных
труб дым к небу. Улицы курились дымкой, и скрипел сбитый гигантский  снег.
И в пять, и в шесть, и в семь этажей громоздились дома. Днем их окна  были
черны, а ночью  горели  рядами  в  темно-синей  выси.  Цепочками,  сколько
хватало глаз, как драгоценные  камни,  сияли  электрические  шары,  высоко
подвешенные на закорючках серых длинных столбов. Днем  с  приятным  ровным
гудением бегали  трамваи  с  желтыми  соломенными  пухлыми  сиденьями,  по
образцу заграничных. Со ската на  скат,  покрикивая,  ехали  извозчики,  и
темные воротники  -  мех  серебристый  и  черный  -  делали  женские  лица
загадочными и красивыми.
   Сады  стояли  безмолвные  и  спокойные,  отягченные  белым,  нетронутым
снегом. И было садов в Городе так много, как ни в одном городе  мира.  Они
раскинулись повсюду огромными пятнами,  с  аллеями,  каштанами,  оврагами,
кленами и липами.
   Сады красовались на прекрасных горах, нависших над Днепром, и, уступами
поднимаясь, расширяясь, порою пестря миллионами солнечных пятен,  порою  в
нежных сумерках царствовал вечный  Царский  сад.  Старые  сгнившие  черные
балки парапета не преграждали пути прямо к  обрывам  на  страшной  высоте.
Отвесные стены, заметенные вьюгою, падали на нижние далекие террасы, а  те
расходились все дальше и шире, переходили в  береговые  рощи,  над  шоссе,
вьющимся по берегу великой реки, и темная, скованная лента уходила туда, в
дымку, куда даже с городских высот не хватает человеческих глаз, где седые
пороги, Запорожская Сечь, и Херсонес, и дальнее море.

Никогда не могла предположить даже, что и другие булгаковские видения в этом городе могут 
снова стать актуальными :(.